Церковь Тихвинской иконы Божией Матери

В Москве по адресу 2-й Верхний Михайловский проезд, 2, от некогда бывшей здесь загородной дачи сохранился павильон — памятник истории и культуры федерального значения. В реестре Москомнаследия он значится под довольно замысловатым названием: «Дача Орлова (“Голубятня”), 1780 г.». По легенде, вошедшей в москвоведческую литературу и ничем не подтвержденной, дача эта принадлежала сподвижнику Екатерины II Алексею Григорьевичу Орлову-Чесменскому (1737–1807), любителю лошадей и голубиных гонов. Датой строительства павильона, «назначенного» голубятней, «утвердили» 1780 год.

Стоящий на краю склона трехэтажный павильон представляет собой деревянную ротонду на квадратном каменном основании, окруженную колоннадой и увенчанную бельведером (где якобы должны были содержаться голуби). Восточное крыльцо оформлено в виде двух изогнутых белокаменных лестниц, спускающихся в сад, с полукруглым гротом-нишей между ними.

Это место за Донским монастырем овеяно легендами. Историк, краевед, москвовед С. К. Романюк писал: «Самое интересное и в то же время самое загадочное здание находится во 2-м Михайловском проезде. <...> Это так называемая “Дача-голубятня”. Кто ее назвал так, неизвестно, но здание действительно похоже не столько на городскую застройку, сколько на какой-то парковый павильон, садовую “затею”. <...> Знаток Москвы Н. П. Чулков сообщал, что, по местному преданию, дом принадлежал масонам и из него, конечно же, был подземный ход».

По поводу датировки здания (1780) у исследователей давно возникли сомнения. М. А. Ильин считал, что оно возведено в эпоху позднего классицизма — в 1820–1830-х годах. «Памятники архитектуры Москвы» сообщают: павильон стилистически относится к 1800–1810-м годам, а «первоначальная принадлежность и назначение его неизвестны»¹. Однако в любом случае он никогда не использовался в качестве голубятни, а граф Орлов никогда этой дачей не владел. У Алексея Григорьевича действительно имелся загородный дом недалеко от Донского монастыря, только не здесь, а на месте Первой градской больницы на Большой Калужской улице. С другой стороны, Орловы в истории местности, где располагалась дача, все-таки присутствовали. Причем как сам герой Чесменского сражения, так и другой Орлов — человек не столь знаменитый…

* * *

В прошлом дача занимала обширные земли, начинавшиеся сразу за Камер-Коллежским валом, учрежденным в 1742 году, и простиравшиеся до Крутого оврага (в настоящее время — речка Кровянка), до места впадения речки в Даниловку (или Кадашевский овраг, в настоящее время — речка Чура). К востоку от землевладения располагались Шаболовская дорога (теперь по ее трассе проходит 1-й Рощинский проезд) и Даниловское кладбище (основано в 1771 году). Мусульманское кладбище (в прошлом — Татарское), находящееся западнее Даниловского, было устроено в 1791 году на отчужденной юго-западной части территории дачи. С запада граница пролегала примерно по трассе 5-го Донского и Верхнего Михайловского Поперечного проездов.

В древности территория между Калужской дорогой и берегом Москвы-реки до Крутого оврага и речки Котел принадлежала селу Даниловскому, первое упоминание которого относится к середине XV века. В 1591 году на землях села, к тому времени ставшего слободой возрожденного Свято-Данилова монастыря, между Калужской и Шаболовской дорогами царь Федор Иоаннович основал Донской монастырь. Обители пожаловали село Семеновское с пустошами; среди них числилась «пустошь, что была слобода Старое Кадашево», к ней примыкали пустоши Балухино и Поныркино. Старое Кадашево находилось между Крутым оврагом и речкой Даниловкой как раз по соседству с будущей «Дачей-голубятней». На месте пустоши в XVI веке стояло село Кадашево, впервые упомянутое в духовной грамоте Ивана III (1504). Исследователи совершают ошибку, территориально помещая село в Замоскворечье на месте Кадашевской слободы XVII века².

После отмежевания в 1649 году за Земляным городом двухверстовой черты почти половину земли села Даниловского отдали под выгон. Туда попали местность вокруг Донского монастыря и земли за Крутым оврагом.

Шаболовская дорога, при которой впоследствии возникла дача и имя которой носит современная улица, существовала с древности. В XVII столетии она вела в ничем не примечательное сельцо Шаболово, что порождало у москвоведов недоуменные вопросы. Однако искони конечным пунктом дороги являлось великокняжеское село Ясенево.

В начале XVII века окрестности Донского и Свято-Данилова монастырей представляли собой поля. В последней четверти столетия стала заселяться территория между Донским монастырем, которому отмежевали землю из выгона под застройку, и Калужскими воротами. Интересный факт: первое время поселение у Донского монастыря называлось Новокадашевской слободой, а сами кадашевцы (тяглецы московской Кадашевской слободы) часто упоминались как жители Донской слободки³.

В XVIII веке здесь возникают загородные дома богатых москвичей. Хорошо известны расположенные вдоль Калужской дороги усадьбы Трубецких, Голицыных, Демидовых, Орловых. На их месте сейчас находится Нескучный сад и Первая градская больница. О других загородных дачах в окрестностях Даниловского и Донского монастырей москвоведческая литература обычно умалчивает. О даче за Донским монастырем упоминают только в связи с павильоном, загадочно сообщая, что первоначальные ее владельцы неизвестны. Однако никакого секрета здесь никогда не было: по плану генерального межевания владение числилось за Милютиными (см. ниже).

* * *

«Дача-голубятня» появилась на земле, взятой в 1649 году у Данилова монастыря под выгон (позднее ошибочно указывалось, что земля взята под выгон у Донского монастыря). Вероятно, сначала участок арендовался, а затем был приобретен в собственность. Согласно плану генерального межевания (съемка проводилась в 1755 году, а межевой план составлялся в 1788-м), здесь находились загородный двор с деревянными и каменными постройками и кирпичный завод. Строение, сад и кирпичные сараи занимали 1 десятину 2380 квадратных саженей, лесная поросль — 2 десятины 1808 квадратных саженей, пустопорожняя земля — 20 десятин 282 квадратных сажени. В 1788 году дача принадлежала Михаилу Андреевичу Милютину, перейдя к нему по наследству от дяди Алексея Яковлевича Милютина и матери Татьяны Васильевны. Даты жизни А. Я. Милютина — 1673–1755 годы, следовательно, дача возникла здесь в первой половине XVIII века⁴.

Хотя А. Я. Милютин не столь известен, как граф А. Г. Орлов, он тоже мог похвастаться близостью к августейшим особам, с 1690 года исполняя придворную должность комнатного истопника. Князь П. В. Долгоруков писал: «При русском дворе вплоть до восшествия на престол Екатерины II было принято, чтобы каждый дворцовый служитель, входя в комнату, даже если бы он пришел со стаканом воды, целовал руку императрице. Но истопник, постоянно пребывавший возле печей, был слишком грязен, чтобы быть допущенным к августейшей руке; поэтому <...> он простирался на полу и целовал ее ногу. <...> Этот истопник в 1740 году получил дворянство вместе с красноречивым гербом: три серебряные вьюшки, окаймляющие золотой шеврон на голубом поле. Его звали Алексей Милютин»⁵.

Алексей Яковлевич занимался предпринимательской деятельностью. В 1714 году он основал в Москве шелковую мануфактуру, располагавшуюся между улицами Мясницкой и Сретенкой, которая после его смерти перешла к Михаилу Андреевичу. К концу XVIII века фабрика, здания которой до сих пор стоят в Милютинском переулке, стала крупнейшей в Москве. Внук Михаила Андреевича Дмитрий Алексеевич Милютин (1816–1912), военный историк и теоретик, военный министр (1861–1881), вспоминал: «Как бы то ни было, но в конце XVIII столетия дед мой <…> был уже одним из богатых московских дворян, имел в Москве два каменных дома близ Мясницких ворот в переулке, носившем его имя. <...> Он был женат на Марии Ивановне Струговщиковой и имел трех сыновей. <…> Третий же сын, Алексей Михайлович, родившийся 29 октября 1780 года, и был моим отцом»⁶.

Со времени, когда дачей владел Михаил Андреевич, сохранилось архивное дело и при нем план. 4 августа 1793 года (даты приводятся по старому стилю) в Управу благочиния от коллежского асессора М. А. Милютина поступила жалоба. Оказывается, в 1788 году он уже подавал прошение о том, что в 3-й части города, за Серпуховской заставой, московскими купцами и мещанами самовольно выстроены бойни на участке, арендованном им у крестьян Даниловской слободы. При этом они содержат лошадей, коров и свиней ненадлежащим образом: пускают скот на милютинский луг, устроенный на границе владения земляной вал во многих местах разрыли для прогона, а через нарочно сделанные для того Милютиным ворота скотину не гоняют, свиньи же на кирпичном заводе сырец портят, в саду от них овощам потрава.

В ходе разбирательства выяснилось: бойни были выстроены по словесному указанию Н. И. Чичерина, Н. И. Бахметьева и П. В. Лопухина в 1771–1785 годах вблизи загородного хозяйственного двора Милютина с регулярным садом. Нечистотами с боен отравлялся воздух. Крестьяне Даниловской слободы, в свою очередь, подтвердили, что бойни появились без их согласия.

М. А. Милютин просил перенести бойни за Кожевническую слободу. После осмотра Экспедицией архитектурных дел место это было признано удобным, «так как от больших дорог и знаменитых домов отдалено». Архитектор Семен Карпов составил два плана. План дачи Милютина перекликается со съемкой генерального межевания. Участок, расположенный за Камер-Коллежским валом, представляет собой четырехугольник, вытянутый с севера на юг. Собственно загородный двор занимает северную часть владения. Сразу за валом показан, видимо, лес, южнее — жилой дом и кирпичные сараи, за ними — сад и огород, далее — луговые земли. На плане появился новый объект — Татарское кладбище, основанное в 1791 году по указу Московского губернского правления и по предложению главнокомандующего Москвы А. А. Прозоровского. К востоку от дачи Милютина обозначен арендуемый участок (около 14 десятин) с самовольно возведенными постройками. Эта земля была взята, вероятно, для расширения кирпичного производства еще Алексеем Яковлевичем. На плане местности, прилегающей к владению Милютина, просматриваются дорожки: одна от дачи ведет к Камер-Коллежскому валу, другая — в Даниловскую слободу⁷.

Дело закрыто в 1802 году, как оно разрешилось — неясно. Но вопрос о бойнях стоял и позже. В 1867–1880 годах городские власти предполагали устроить бойни на Канатчиковой даче, против чего протестовало местное духовенство⁸.

* * *

Понятие «загородная дача» обычно ассоциируется с советским периодом. Однако подобные дачи у москвичей известны уже с XVII века. В то время упоминались загородные дворы и огородные земли, расположенные как в пределах, так и вовне Земляного города. Предназначение их было таким же, как в советское время: подсобное хозяйство и летний отдых. Неудивительно поэтому наличие на даче М. А. Милютина огорода и луговых земель.

Известно, что загородные дворы находились вблизи Даниловского монастыря. Так, в 1692 году в деле о нападении на объезжих (лиц, надзирающих за порядком и пожарной безопасностью) у церкви Григория Неокесарийского свидетель Ерофей Игнатович Боровитинов показал, что он вместе с обвиняемым, жителем Голутвиной слободы Сергеем Гусятниковым, ходил по обещанию в Николо-Перервинский монастырь, оттуда они отправились домой, «у Данилового монастыря он от них отстал и заехал в гости к Логину Добрынину на загородный двор и был у него часу до другова ночи, а от него поехал с ним Логином по домам вместе»⁹.

Дача Милютина располагалась за Камер-Коллежским валом. В 1804 году вал был признан полицейской границей Москвы, но на практике ясность в данном вопросе отсутствовала. Дача хотя территориально и не принадлежала городу, но как находящаяся на городских выгонных землях числилась по Серпуховской части. Подобным же образом были приписаны к городу и другие дачи за Даниловской слободой.

Между тем, по воспоминаниям Д. А. Милютина, Михаил Андреевич довел семью до разорения: «Дед мой держал себя в семье эгоистом и деспотом. Ни жена, ни дети не допускались до малейшего участия в делах. Хотя сыновья начинали догадываться, что дела идут плохо, но, судя по образу жизни отца и его речам, приписывали его затруднения случайным, временным обстоятельствам». В 1803 году М. А. Милютина разбил паралич, и его жена Мария Ивановна 26 июля подала прошение об учреждении над мужем опеки. В качестве опекунов были избраны А. И. Стругощиков, С. С. Волков и московский купец Н. А. Самгин. Делами семьи пришлось заниматься младшему сыну Алексею Михайловичу¹⁰.

* * *

В конце XVIII века местность вокруг дачи Милютина оставалась незастроенной. С юга и юга-востока — кладбища. Напротив, внутри Камер-Коллежского вала, над округой царил Донской монастырь. К этому времени стала заселяться Шаболовская улица, однако усадьбы носили здесь полузагородный характер с обязательным садом, огородом, а иногда и рощей. Восточнее находился значимый городской объект, давным-давно исчезнувший из московской топографии, — круг для скачек...