Памятник Минину и Пожарскому у Верхних торговых рядов на Красной площади. Гравюра Лемерсье по оригиналу Ф. Бенуа. Литография Дациаро. 1850-е годы

Памятник героям Смутного времени «гражданину Кузьме Минину и князю Пожарскому», открытый в Москве в 1818 году, расположен, как известно, на Красной площади. А ведь все могло быть иначе. Первоначально его хотели установить в 1812 году в преддверии празднования 200-летия царствования династии Романовых (1813). Собрали деньги, устроили конкурс проектов, который выиграл скульптор-монументалист И. П. Мартос. Московский генерал-губернатор Ф. В. Ростопчин определил место — площадь у Тверских ворот (нынешняя Пушкинская). Именно по ней проезжали прибывающие в Москву из Петербурга, и градоначальник таким образом рассчитывал впечатлить императора при очередном посещении последним Первопрестольной. Воплощению этого плана помешало наполеоновское нашествие.

К замыслу вернулись в 1813 году после изгнания неприятеля. Тогда министр внутренних дел О. П. Козодавлев писал Ф. В. Ростопчину: «Ныне желаю делу сему дать предначертанное движение, дабы патриотические многих приношения для сего предмета обращены были к своей цели, так как уже г. статский советник Мартос, получив от меня потребное количество денег, начал производить работу»¹. Однако на сей раз Федор Васильевич решил, учитывая недавние события, установить на площади у Тверских ворот памятник, посвященный победе над Наполеоном.

Дело затягивалось. Очередное письмо Козодавлева к Ростопчину от 24 ноября 1813 года гласило: «О месте для поставления монумента в Москве гражданину Минину и князю Пожарскому изволите дать мне знать, <…> я во ожидании такового уведомления в свое время считаю нужным известить вас, милостивый государь, что г. статский советник Мартос уже почти оканчивает большую модель, после чего приступит к отделке формы»².

В августе 1814 года Ростопчина на посту московского генерал-губернатора сменил боевой генерал, один из героев недавней войны А. П. Тормасов. Теперь министр внутренних дел по тому же вопросу вел переписку с ним: «Первоначально избранное для воздвигнутия сего монумента место и самим художником г. статским советником Мартосом одобренное было на площади у Тверских ворот; однако ж после нашествия неприятельского предположение сие отменено. <…> Поелику же при успешном производстве работы помянутого памятника г. статский советник Мартос донес мне, что он по окончании моделей и форм может уже ныне приступить к отливанию из бронзы, то я <…> покорнейше прошу Ваше высокопревосходительство сообщить мне ваше мнение о приличном месте для поставления монумента, дабы я мог в свое время доложить Его Императорскому Величеству»³.

Генерал-губернатор выдал директору Комиссии для строения Москвы князю М. Д. Цицианову предписание срочно определить места, где можно установить памятник, «а чрез то содействовать к вящему украшению города», и уже 30 октября получил подробный ответ. Цицианов раскритиковал план Ростопчина: «Осмеливаюсь донести, что избранная прежде площадь у Тверских ворот как по тесноте ее, так и потому, что она при рынке и занимается привозимыми в торговые дни припасами и продуктами, не имеет ни удобств, ни приличия к поставлению сего монумента»...