В.Ф. Аммон. Вид Москвы с Воробьевых гор. 1856 год
1838 год. Путь в 200 верст от Рязани до Москвы выпускник 1-й рязанской мужской гимназии Яков Полонский проделал за двое суток. Вздымая клубы пыли, повозка медленно тащилась по тракту, влекомая усталой лошадью. «В Москве смутно припоминается мне какой-то постоялый двор за Яузой и затем мое перемещение на Собачью площадку1, в собственный дом моей двоюродной бабушки Екатерины Богдановны Воронцовой (урожденной Умской. — А. П.). Там отвели мне в мезонине, по соседству с кладовой и домашними припасами, две комнаты, и я перенес туда мой чемодан и мою подушку». И далее в воспоминаниях поэт пишет: «Старуха Воронцова была одною из типических представительниц тех барынь, которые помнили еще времена Екатерины II, и, еле грамотная, доживала век свой, окруженная крепостной челядью и приживалками, с которыми судачила, иногда играла в дурачки и беспрестанно, даже по ночам просыпаясь, упивалась чаем. Сиднем сидела она у себя дома вечно на одном и том же месте, душилась одеколоном, нюхала табак, ничем не интересовалась, кроме домашних передряг; вооружаясь хлопушкой, била мух, капризничала, щипала девок и посмеивалась».
Наскоро обустроившись, вчерашний рязанский гимназист отправился подавать документы в Московский университет. По пути он разглядывал дома, отстроенные после пожара 1812 года, любовался величественным Кремлем:
Я помню — разгорался день,
Но облака ходили низко,
А на Москве лежала тень.
От нас Москва была не близко,
Хоть и мелькали с двух сторон
Ее макушки. Ранний звон
Колоколов ее в тумане
Носился смутно над землей.
<...>
Я шел Москвой. Не позабуду,
Как после дождика с грозой
Над Воробьевыми горами
И над пустынными дворами,
И над садами, над рекой
Гас тихо вечер золотой;
Как с теплотой боролся холод;
Как подрумянен был и молод
Маститый Кремль с его стеной…
Как горячо горели главы
Его соборов…
На экзаменах рядом с Яковом сидел юноша по имени Аполлон Григорьев. «Тогда он был еще свежим, весьма благообразным юношей с профилем, напоминавшим профиль Шиллера, с голубыми глазами и с какою-то тонко разлитой по всему лицу его восторженностью или меланхолией. Я тотчас же с ним заговорил, и мы сошлись. Он признался мне, что пишет стихи; я признался, что пишу драму (совершенно мною позабытую) под заглавием “Вадим Новгородский, сын Марфы Посадницы”. Григорьев жил за Москвой-рекой в переулке у Спаса в Наливках2. Жил он у своих родителей, которые не раз приглашали меня к себе обедать»...
Полная электронная версия журнала доступна для подписчиков сайта pressa.ru
Внимание: сайт pressa.ru предоставляет доступ к номерам, начиная с 2015 года.
Более ранние выпуски необходимо запрашивать в редакции по адресу: mosmag@mosjour.ru