Звено Пе-2 в атаке

Осень 1941 года. Немецко‑фашистские войска, осуществляя гитлеровский план «молниеносной войны», вплотную подошли к Москве. 8 октября Народный комиссариат обороны СССР издал приказ о формировании трех женских авиационных полков: истребительного на самолетах Як-1, ближних дневных бомбардировщиков на самолетах Су-2 и ночного авиационного полка¹ на самолетах У-2.

Укомплектовать все женские авиаполки летчицами и техниками из довоенных кадров Гражданского воздушного флота и аэроклубов Осоавахим², а также обучить штурманов поручили Герою Советского Союза Марине Михайловне Расковой. Одновременно ее назначили командиром бомбардировочного авиаполка. Из числа добровольцев, прошедших отборочную комиссию, Раскова зачислила в группу летчиц коренную москвичку Клавдию Яковлевну Фомичеву, а в группу штурманов своего полка — студентку Мос­ковского государственного университета Антонину Леонтьевну Зубкову.

* * *

К. Я. Фомичева родилась в Москве. Ей исполнился год, когда умер отец, потом — старший брат. Чтобы помочь матери кормить семью, Клава в 1931 году после окончания семилетки устроилась учеником счетовода‑контролера в Московской конторе Госбанка, училась на вечернем отделении бухгалтерских курсов. Однако спортивную энергичную девушку манило небо. В 1933 году, продолжая работать в банке, она окончила школу планеристов и поступила в аэроклуб. Трудолюбие и настойчивость Клавы были оценены по достоинству; через четыре года ее направили в Ульяновскую летную школу на курсы летчиков‑инструкторов. Здесь проявились и организационные способности Клавы, выбранной старостой группы. Она успешно освоила учебный самолет У-2 и военный Р-5, совершила десятки прыжков с парашютом; в 1939 году вернулась из Ульяновска в столицу и начала работать летчиком‑инструктором в Реутовском аэроклубе Московской области, успев за три года подготовить 65 курсантов: почти все они поступили в военные училища и стали летчиками‑истребителями.

В первые же дни Великой Отечественной войны Клавдия подала заявление в военкомат с просьбой отправить ее на фронт. А когда узнала, что М. М. Раскова, книгой которой³ зачитывалась до войны, формирует женские авиаполки, одной из первых явилась в отборочную комиссию. Здесь она встретила знакомого летчика — подполковника Ф. И. Дубяго, с которым раньше участвовали в воздушном параде под Москвой. Увидев ее, тот воскликнул: «Эту летчицу я знаю. Заядлый истребитель!» Однако Раскова, внимательно оглядев девушку, а затем обстоятельно побеседовав с ней, пришла к выводу, что по личным качествам Фомичевой лучше быть зачисленной в бомбардировочный полк. Поскольку Клавдия мечтала стать истребителем, как ее ученики, Раскова дала ей время подумать.

В военной авиационной школе пилотов в городе Энгельсе Саратовской области, куда из Москвы эвакуировали женскую авиагруппу, занятия начались 25 ноября 1941 года. В конце января 1942‑го в Энгельс с Саратовского авиазавода поступили одноместные истребители Як-1, и Фомичева, чтобы скорее попасть на фронт, снова стала проситься в истребительный полк. Раскова, являясь командиром не только бомбардировочного полка, но и всей авиагруппы, могла просто приказать Фомичевой, но решила действовать силой убеждения. Марина Михайловна объяснила, что в бомбардировочном полку много молодых летчиц с небольшим налетом часов, не хватает опытных пилотов, способных возглавить звенья и помочь подготовить девушек к боевым вылетам. Фомичева согласилась с этими доводами и была назначена командиром звена бомбардировочного полка.

Первоначально предполагалось, что полк ближних дневных бомбардировщиков укомплектуют самолетами Су-2. Но на тот момент они успели устареть, и Раскова добилась у командования ВВС, чтобы ее полку дали самые современные бомбардировщики — Пе-2 (по имени конструктора В. М. Петлякова), о которых специалисты отзывались так: «Самолет Пе-2 был довольно строгим в технике пилотирования, в особенности на одном двигателе, и не терпел замедленной реакции летчика. Все же это был хороший самолет‑пикировщик, с большим запасом прочности, допускающий большие перегрузки. Сильные летчики любили этот самолет, слабые — побаивались»⁴. Пе-2 представлял собой двухмоторный моноплан с легкими тонкими крыльями и разнесенным двухкилевым вертикальным оперением. Он обладал хорошей аэродинамикой, мог подниматься на высоту до пяти тысяч метров и развивал скорость до 420 километров в час. Пять пулеметов, из них три крупнокалиберных, служили хорошей защитой при атаках вражеских истребителей. Когда в Энгельс прибыли новенькие, еще пахнущие краской Пе-2, К. Я. Фомичева одной из первых научилась управлять этим бомбардировщиком. После упорных тренировочных полетов все экипажи полка выдержали испытание на попадание в цель учебными бомбами, и М. М. Раскова, рапортовала о готовности к боевым действиям. В декабре 1942 года полк получил приказ передислоцироваться на фронтовой аэродром в районе Сталинградской битвы, где в то время продолжалось уничтожение попавших в окружение, но еще не сложивших оружие фашистских дивизий. Отныне подразделение стало именоваться 125‑м бомбардировочным авиационным полком⁵.

Зима 1942/43 года выдалась суровой. Стояли сорокаградусные морозы, кружили сильные метели. Когда прояснялось, экипажи, чтобы сократить время заправки, вылетали не звеньями, а двойками. М. М. Раскова должна была лететь из Энгельса с двумя последними экипажами — Любови Губиной и Галины Ломановой. Под Саратовом самолеты попали в сложные метеорологические условия. Губиной и Ломановой удалось совершить посадку в поле на фюзеляж, самолет же Расковой разбился, и она погибла.

Командование полком принял опытный боевой летчик — будущий генерал‑лейтенант авиации Валентин Васильевич Марков. На фронте экипажи 125‑го бомбардировочного авиаполка укомплектовали стрелками‑радистами, которых не успели подготовить в Энгельсе. На первые задания все экипажи вылетали в группах под руководством лучших летчиков‑гвардейцев, вводивших девушек в боевую работу. К. Я. Фомичева, быстро освоившись в обстановке, уже на третьем вылете самостоятельно повела свое звено на бомбардировку фашистских войск под Сталинградом. Отбомбились успешно.

От вылета к вылету росло мастерство и уверенность Фомичевой, сплоченность ее звена. Экипажи шли на задание и возвращались на аэродром сомкнутым строем, чтобы их не расстреляли поодиночке вражеские истребители. Искусно маневрировали в зоне зенитного огня. Точно выдерживали направление, высоту и скорость на боевом курсе. Метко бомбили вражеские укрепления: железнодорожные узлы и составы с техникой и живой силой, склады с горючим и боеприпасами, артиллерийские батареи, командные пункты⁶.

Находчивость, умение, сила воли девушек 125‑го бомбардировочного авиаполка в полной мере проявились в сражении девятки «петляковых» с восемью немецкими истребителями в начале 1943 года на Кубани. В этом бою принимала участие Клавдия Фомичева со своим звеном и ее боевая подруга — командир эскадрильи Евгения Тимофеева. Девять наших бомбардировщиков и прикрывающие их истребители осуществляли вылет в условиях сплошной низкой облачности. Чтобы подойти к цели, пришлось снизиться до тысячи метров. Неожиданно из облаков появились фашистские истребители. Прикрывающие девятку Пе-2 советские истребители вступили с ними в бой. Оставшись без прикрытия, девять бомбардировщиков вышли на боевой курс, сбросили бомбы и повернули назад. И тут их атаковала вторая группа фашистских истребителей, состоявшая из восьми «мессеров». Фашисты попытались нарушить боевой строй бомбардировщиков, чтобы расстрелять их поодиночке, но это им не удалось: ведущая девятки Евгения Тимофеева приказала сомкнуть строй и организованным огнем отбивать атаки стервятников. Штурманы и стрелки‑радисты открыли интенсивный огонь. Загорелся и упал на землю один фашистский истребитель, потом второй, третий, четвертый. Однако повреждения получили и наши самолеты — Марии Долиной, Ольги Шолоховой, Антонины Скобликовой. Чтобы они не отстали от колонны, Тимофеева приняла решение уменьшить скорость. Девятка Пе-2 подошла к линии фронта. Оставшиеся фашистские истребители не решились продолжать бой над расположением наших войск. Группе бомбардировщиков удалось благополучно приземлиться в полном составе⁷. Этот бой командование ВВС Красной армии поставило в пример всей бомбардировочной авиации страны. О нем писали газеты, на нем учились.

17 сентября 1943 года под Смоленском Клавдия Фомичева вылетела на боевое задание со штурманом Галиной Турабелидзе. До войны они жили в одном районе Москвы, но познакомились только в отборочной комиссии. На земле в свободные минуты девушки вспоминали о Москве, но в небе думали только о том, как точнее поразить цель.

Умело маневрируя в ураганном огне фашистских зениток, звено Фомичевой дошло до цели без потерь. Штурман передала летчице рассчитанные ею высоту и скорость на боевом курсе. Здесь маневрировать уже нельзя, нужно лететь строго по прямой, иначе бомбы упадут мимо. Но именно в эти несколько минут многократно возрастает угроза поражения самолета зенитками. Среди разрывов снарядов Фомичева твердо вела бомбардировщик. Турабелидзе, прильнув к наглазнику оптического прицела, нажала кнопку сброса. Бомбы полетели вниз и точно накрыли цель. И в этот момент зенитный снаряд пробил левый бензобак. Осколками Галя была ранена, однако прыгать с парашютом над вражеской территорией отказалась: «Лучше смерть, чем фашистский плен!» — крикнула в переговорное устройство.

За самолетом тянулась длинная белая полоса бензина. Бомбардировщик мог в любую минуту загореться. Летчица выключила мотор и, понимая всю опасность положения, приняла решение посадить самолет на ближайшем прифронтовом аэродроме.

Удерживать Пе-2 на единственном моторе очень трудно — есть ежесекундный риск сорваться в штопор. Но вот наконец наш прифронтовой аэродром. Клава пошла на посадку и вдруг заметила, что из укрытий на взлетно‑посадочную полосу выруливают истребители. Пришлось сажать бомбардировщик рядом с полосой. Поскольку ночью аэродром бомбили, вокруг образовались воронки. В одну такую воронку попало правое шасси, бомбардировщик встал на нос, перевернулся и загорелся. При ударе о землю Галю Турабелидзе выбросило из самолета, и вдобавок к осколочным ранениям она получила тяжелейшие травмы (позже более года лечилась в госпиталях и на фронт уже не вернулась). Клаву Фомичеву зажало в горящей кабине. Солдаты‑зенитчики, видя, что бомбардировщик вот‑вот взорвется, рискуя собственной жизнью, разрубили дно кабины и вытащили летчицу, после чего ее санитарным самолетом отправили в Москву в военный госпиталь.

Много дней и ночей Клава находилась между жизнью и смертью, но крепкий организм и искусство врачей победили. В госпитале она узнала, что ее полк за отличное выполнение заданий командования на Северо-Кавказском фронте, Орловско-Курском и Смоленском направлениях удостоился почетного наименования гвардейского. Когда Клаву выписали, мать уговаривала ее остаться в Москве, но та осталась непреклонной: «Раз выжила — буду летать!»

В январе 1944 года К. Я. Фомичева вернулась в полк — уже командиром 2‑й эскадрильи. Штурманом у нее стала Галина Джунковская (Маркова)⁸. До войны она окончила два курса Мос­ковского авиационного института, занималась в аэроклубе парашютным спортом, специальность штурмана получила в Энгельсской школе пилотов. Галя восхищалась храбростью, стойкостью и самоотверженностью своего командира. Девушки подружились и быстро «слетались».

23 июня 1944 года началось освобождение Белоруссии. В этот день эскадрилья Фомичевой получила задание нанести бомбовый удар по одному из важнейших опорных пунктов противника, который задерживал продвижение наших войск. Как только бомбардировщики приблизились к цели, на них обрушилась лавина зенитных снарядов. Фомичева и Джунковская выводили свой самолет на боевой курс, когда один из снарядов пробил левый мотор. Из пробоины вырвалось пламя. Стрелок‑радист был убит. Между тем командир и штурман все свое внимание сосредоточили на выполнении задания, не думая об угрожающей им опасности: Фомичева хладнокровно следила за направлением, высотой и скоростью, удерживая бомбардировщик в прямолинейном полете, Джунковская не отрывалась от оптического прицела. После сброса бомб Фомичева оглянулась и увидела, что пламя уже охватило левое крыло самолета и подбирается к кабинам. Она тут же выключила поврежденный левый мотор. Приказала Джунковской закрыть бомболюки, чтобы огонь медленнее распространялся. Крутыми разворотами попыталась сбить пламя с крыла, но было уже поздно.

Ранее девушки твердо договорились в случае чего не прыгать с парашютом над территорией, занятой фашистами, и теперь Клава решила довести горящий самолет до расположения наших войск. Языки пламени обжигали лицо и руки. Всю кабину заволокло дымом. Клава с трудом различала, где они летят. Мучительно тянулись минуты. Самолет терял высоту. Наконец Галя крикнула: «Внизу уже линия фронта!» Когда фронт остался позади, Клава приказала Гале приготовиться к прыжку. Открыли кабины, однако сильный поток встречного ветра не давал выбраться наружу. Фомичева попыталась помочь Джунковской, но та зацепилась за какой‑то рычаг. Неуправляемый самолет стремительно падал. Фомичева дотянулась до штурвала, бомбардировщик последний раз послушавшись руки летчицы, перевернулся через крыло на спину — и девушки выпали из самолета. До земли оставалось менее двухсот метров; парашюты едва успели раскрыться… На земле Клавдии и Галине оказали первую медицинскую помощь и направили их в медсанбат, затем в госпиталь: у обеих были сильные ожоги, у Фомичевой открылась старая рана на бедре.

Лишь в конце августа Клава вернулась в полк и продолжила летать с Галей во главе 2‑й эскадрильи. В это время шло освобождение Прибалтики. Экипажи полка бомбили вражеские опорные пункты, оборонительные сооружения и порты, помогая наземным войскам и морякам обеспечить выход на побережье Балтийского моря.

Особенно трудными оказались полеты в порт Либава (Лиепая), через который фашисты всю войну снабжали свои армии и сосредоточили здесь большое количество истребителей и зенитной артиллерии. Часть маршрута пролегала над морем в тылу врага. Из‑за дальности пути приходилось осуществлять дозаправку у самого фронта. В полку даже сложилась поговорка: «Кто на Либаву не летал, тот и горя не видал». Но не было случая, чтобы эскадрилья гвардии капитана Фомичевой не выполнила задания. Последний боевой вылет на Либаву эскадрилья совершила незадолго до Победы — 2 мая 1945 года...